По мнению экспертов, водород обладает потенциалом в 15-20% мирового энергобаланса на горизонте 30 лет. В отдельных странах мира переход на водород может произойти гораздо раньше — страны ЕС, в т.ч. Германия, Франция, Нидерланды, Норвегия и многие другие, относятся к лидерам запуска водородной экономики.

Что изменится в мире?

Вполне вероятно, что в ближайшее время потребность переработать национальные стратегии по водороду в сторону повышения амбициозности возникнет в странах, которые в российской водородной концепции были отмечены как конкуренты (Австралия, Саудовская Аравия, США и др.). По словам заместителя председателя ЕС Франса Тиммерманса в мае 2022 г., водород, в особенности зеленый, становится «неотъемлемой частью будущего энергетического суверенитета Европы.»

Параллельно усиливается активность на рынках Центральной Азии, Каспия — первые соглашения о зеленоводородных проектах уже подписаны в Азербайджане, активные дискуссии идут в Казахстане и Туркменистане.

Как это повлияет на Россию?

Потенциал в водородной экономике для России состоял, в первую очередь, в осваивании глобальных экспортных рынков будущего — на это была нацелена и госполитика в этой сфере до февраля 2022. Сейчас фокус потенциала смещается в развитие внутреннего рынка водорода и доведение российских технологий до уровня коммерческой эксплуатации.

Новая геополитическая реальность связана не только с отказом европейских компаний от тесного сотрудничества с Россией. Не менее важно затруднение реализации любых проектов из-за нарушения логистических цепочек — например, затруднения отгрузок оборудования в портах, приостановка деятельности иностранных инвесторов и поставщиков решений в области водорода с российского рынка.

Кроме того, даже экспортно-ориентированные проекты с фокусом на страны АТР на фоне международных санкций попадают в зону риска — у потенциальных покупателей появляется соблазн отказаться от российского водорода, например, в пользу ближневосточного.

Для России текущие тренды означают серьезное усиление конкуренции, в том числе в сфере возможных поставок технологий — у России большинство собственных технологий находятся на уровне технологической готовности не более 6 (развитие/предпроизводство), и это не позволяет ей полноценно участвовать в развитии мировой водородной экономики.